Меня попросили: подожди три месяца, можешь вести у нас любые исследования, можешь вообще не работать, а мы будем платить тебе премиальные. Дескать, через три месяца мы достроим сверхнадежную систему защиты информации - тогда и уходи. И хоть я страшно не люблю, когда мне связывают руки, все это звучало неплохо. Я согласился и еще три месяца занимался у них чем хотел... Сидеть без дела я не привык, и в свободное время придумал кое-что еще. К перемычкам в ваших мозгах я подвел еще одну цепь, третью - с уже отредактированной мною версией вашего сознания.

- На кой черт вам это понадобилось?

- Ну, во-первых, было интересно, как это на вас отразится. Страшно любопытно было узнать, как будет функционировать сознание человека, если его отредактировал посторонний. С подобным вопросом человечество еще не сталкивалось. А во-вторых - пускай это и побочный мотив, - я подумал: раз Система поступает со мной, как ей хочется, я буду поступать с ней так же. Грубо говоря, я подвел к вашим мозгам "секретную кнопку", о которой Система не подозревает.

- Из-за такой ерунды вы прорубили в моих мозгах тоннель для своего паровоза?

- Да-да, я знаю! - воскликнул Профессор. - Я очень виноват. Я не должен был этого делать. Но пойми: любопытство для ученого - вещь неодолимая. Конечно, мне тоже жутко слышать о том, как биологи сотрудничали с нацистами в концлагерях, ставя опыты на живых людях. Но в глубине сознания копошилась мысль: если уж я все равно этим занимаюсь, почему бы не выполнить работу еще искуснее, еще эффективнее? Любой ученый, которому предлагают для изучения организм живого человека, испытывает страшный соблазн. К тому же то, что я сделал, вовсе не ставило вашу жизнь под угрозу. Я лишь добавил одну цепь к имеющимся двум. Небольшое изменение токов в цепях никак не увеличивает нагрузку на мозг. Это как из тех же букв составлять другие слова.

- Но в итоге все, кроме меня, умерли. Почему?

- Этого я и сам не понял, - вздохнул Профессор. - Действительно, двадцать пять из двадцати шести конверторов, получивших имплантанты для шаффлинга, умерли. Одинаковой смертью. Как будто их судьбы были скреплены одной печатью. Каждый заснул в своей постели, а утром не проснулся.

- Что же, выходит... Завтра утром я тоже умру?

- А вот с тобой все не так просто, - возразил Профессор, поежившись в своем одеяле. - Двадцать пять человек умерли в промежутке от года до полутора после имплантации. А ты живешь уже тридцать девятый месяц - и при этом прекрасно справляешься с шаффлингом.