Тень сидит на снегу и смотрит на меня. А потом несколько раз кивает. Снег густеет. Буран медленно наваливается на Городу.
- Так вот, - продолжает тень. - Когда мы поймем, что выход есть, останется только вычеркнуть все лишнее. Ворота в Стене вычеркиваем. Если выбираться там, Страж нас тут же схватит. Этот упырь каждый листик, каждую веточку у Ворот чует, как летучая мышь. Уж он-то знает - любой беглец первым делом о Воротах подумает. Значит, Ворота - не выход. Через Стену лезть бесполезно. Восточные Ворота тоже не вариант. Замурованы - та же Стена получается, а на входе Реки, под водой - железная решетка. Такая толстая, что и за сто лет не распилить. Остается только Омут. Уйти из Города можно только вместе с Рекой.
- Ты не ошибаешься?
- Сам посуди. Почему все остальные выходы или накрепко замурованы, или тщательно охраняются, - и только Омут совсем без присмотра? Ни ограды, ни стены. Почему, как ты думаешь? А потому, что страх держит человека лучше всяких
... Читать дальше »
- А ты представь: что если Система и Фабрика - порождение чьей-то единой воли? Левая рука крадет, правая охраняет...
Не переставая грести, я задумался над ее словами. А что? Поверить трудно, но и совсем исключать нельзя. В самом деле: если бы меня, конвертора Системы, спросили, как моя фирма организована - я бы не знал, что ответить. Слишком уж огромна эта организация и слишком много информации держит в тайне. А я - лишь маленький муравей, тупо выполняющий указания. И что творится там, наверху - понятия не имею.
- Но тогда это же просто фантастический бизнес, - восхитился я. - Заставь обе стороны бегать наперегонки, и можешь задирать планку до бесконечности. Держи между ними баланс - и цены никогда не обвалятся...
- Именно это и заметил дед, пока двигал проект Системы. Ведь Система - это частный капитал, сросшийся с государством. А у частного капитала только одно на уме. Ради прибыли он готов на все. Даже если на вывеске у него "за
... Читать дальше »
После шести потекли покупатели. Домохозяйка купила молока и хлеба на завтрак. Гулявшие всю ночь студенты захотели перекусить перед возвращением домой. Молодая дама приобрела туалетную бумагу, а клерк в костюме - три газеты. Двое мужчин средних лет с трудом заволокли в магазин сумки с клюшками для гольфа - лишь затем, чтобы купить по карманной бутылке виски. "Мужчина средних лет" - это когда уже не тридцать, но еще не сорок. Собственно, как и мне. Стало быть, я тоже мужчина средних лет, вдруг осенило меня. Сам я никогда не стану напяливать кепочку с клоунскими штанишками и таскаться по городу с клюшками для гольфа. Я просто выгляжу чуть моложе, и все.
Хорошо, что я назначил ей встречу в супермаркете. Вряд ли я так же интересно убил бы время где-нибудь еще. Обожаю супермаркеты.
В шесть тридцать я отчаялся ждать, вышел на улицу, сел за руль и поехал на станцию Синдзюку. Поставив машину на стоянку, отправился в камеру хранения и сдал сумку. "Очень хрупкая вещь", - сооб
... Читать дальше »
А вот тургеневским персонажам - запросто. Как, впрочем, и персонажам из "Полицейского участка-87". Наверное, все оттого, что у меня слишком много слабостей. Чем больше у человека слабостей, тем охотнее он сострадает слабостям своих ближних. Слабости персонажей Достоевского зачастую и слабостями-то не назовешь, так что сострадать им на всю катушку не получается. Что же до героев Толстого, то их слабости так и норовят превратиться во что-то глобальное, статичное, на века... Какое уж тут сострадание.
Дочитав "Рудина", я забросил книгу обратно на полку, поплелся на кухню и поискал в мойке еще чего-нибудь выпить. В одном из бутылочных донышек плескалось с полпальца "Джека Дэниэлса". Я сцедил жидкость в стакан, вернулся в постель и взялся за "Красное и черное" Стендаля. Почему-то мне нравятся старые, немодные книги. Интересно, сколько молодых людей читает сегодня Стендаля? Как бы то ни было, я стал читать "Красное и черное" и сострадать Жюльену Сорелю. Основные слабости Жюльена С
... Читать дальше »
Наконец дверь распахивается, но в дом входит не Страж, а моя тень.
- Долго разговаривать времени нет, - быстро говорит она, проходя мимо меня. - Я только на минутку за гвоздями.
Моя тень открывает дверь кладовой и достает с правой полки ящик с гвоздями.
- В общем, слушай внимательно, - говорит она, выбирая из ящика гвозди нужной длины. - Первым делом ты должен изготовить карту Города. Да не по чьим-то рассказам, а обойти все сам и нарисовать то, что видел своими глазами. До последней мелочи.
- На это нужно время, - говорю я.
- Хорошо бы передать мне эту карту до конца осени, - торопливо говорит тень. - К карте приложи объяснения. Особенно важно - подробные описания Стены, Восточного Леса и мест, где втекает и вытекает Река. Это все. Сделаешь?
С этими словами моя тень открывает дверь и выходит. Когда дверь закрывается, я подробно восстанавливаю в памяти все, что она просила: Стена, Восточный Лес, вход-выход Реки... А что? Составит
... Читать дальше »
Высыпав все угольки, она открывает печную заслонку, выгребает белую золу и кивает.
- Тогда я с тобой.
- Зачем? Ты же не хочешь приближаться к Лесу. Да и я не желаю тебя в это втягивать.
- Ты не должен идти один. Ты просто еще не знаешь, как страшно бывает в Лесу.
Под пасмурным небом мы шагаем вдоль Реки на восток. Утро такое теплое, что невольно думаешь о весне. Ветра нет, и в журчанье воды больше не слышится ледяных ноток. Прошагав минут десять, я снимаю перчатки и разматываю шарф.
- Прямо весна! - улыбаюсь я.
- И не говори. Но это всего на денек. А дальше снова зима...
Перейдя через мост, мы бредем по южному берегу мимо жилых домов. Вскоре дома кончаются, перед нами распахиваются поля, а дорога, вымощенная круглым булыжником, сменяется узкой тропинкой. На полях между грядок кое-где проглядывают снежные шрамы. Ивы вдоль берега полощут ветви в воде. Мелкие пташки пытаются сесть на эти тонкие ветви, но всякий раз, потеряв
... Читать дальше »
Чтобы не заснуть, я сосредоточился на бейсбольном матче, который передавали по радио. За бейсболом я никогда не следил, а потому решил болеть за ту команду, которая в данный момент нападала. "Наши" проигрывали - 3:1. Вскоре они послали мяч со второй базы, но питчер споткнулся, упал, не добежав до третьей, и счет стал 4:1. Комментатор тут же обозвал игру бездарной, и я полностью с ним согласился. Всякий может споткнуться впопыхах; но между базами в разгаре бейсбольного матча - это уж слишком!
Когда такси подрулило к моему дому, счет был по-прежнему 4:1. Я взял себя в руки, зажал под мышкой коробку и вылез из машины. Дождь почти перестал.
В почтовом ящике было пусто. Как и на автоответчике. Похоже, ни у кого на свете не было ко мне никаких вопросов. Ну и слава богу. Мне сейчас тоже ни до кого. Я достал из холодильника лед, налил в огромный бокал побольше виски и добавил в виски со льдом немного содовой. Затем разделся, лег в кровать и, опершись о подушку, стал пить и
... Читать дальше »
Ей-богу, немого общения с внучкой мне сегодня хватило.
- Конечно, чтение по губам - очень примитивное искусство, - продолжал он. - Есть свои недостатки. И в темноте ничего не видать, и на губы собеседника постоянно смотреть приходится. Но в переходный период это хорошее подспорье. Ты поступил очень прозорливо, когда решил заняться чтением по губам.
- В переходный период?
- Именно, - кивнул старик. - Рассказываю только тебе... Очень скоро весь мир станет беззвучным.
- Беззвучным? - машинально повторил я.
- Да. Без всякого звука. Ведь для дальнейшей эволюции человека звук не нужен. Напротив - он ей будет только мешать. И потому придется отключать звук с утра до вечера.
- Интересно, - сказал я. - То есть, пение птиц, шум моря, музыка - все это исчезнет?
- Безусловно.
- Как-то слишком... безрадостно.
- Что поделать? Эволюция - вещь очень жесткая и печальная. Жизнерадостной эволюция не может быть по определе
... Читать дальше »
Втроем мы едим сэндвичи, грибной суп, фрукты. Запиваем чаем. За едой мы почти не разговариваем. И только гул ветра, словно прозрачная вода, нарушает тишину комнаты. Звяканье ножей и вилок утопает в этом гуле и звучит как-то нереально.
- Значит, из Леса вы совсем не выходите? - спрашиваю я у Смотрителя.
- Нет, - качает он головой. - Так уж положено. Я должен все время быть здесь и присматривать за станцией. Может, когда-нибудь меня на этой работе заменят. Когда это будет, не знаю, но если так произойдет, я смогу возвратиться в Город. А до тех пор нельзя. Я не должен делать из Лесу ни шага. Каждые три дня обязан дожидаться ветра.
Кивнув, я допиваю чай. Странный гул висит в воздухе не так много времени. Часа два или два с половиной. Но теперь кажется, будто этот странный, отсутствующий ветер пытается утащить за собой все и вся. Как, должно быть, тоскливо слышать этот гул каждый день в огромном пустом Лесу, представляю я.
Молодой громила-охранник на входе потребовал "предъявить удостоверение жильца". Толстушка достала из кармана пластиковую карточку и вручила ему. Охранник вставил карточку в прорезь компьютера на столе, проверил на мониторе ее имя и номер апартаментов - и лишь затем, нажав кнопку, отпер нам дверь в вестибюль.
- Это очень специальное здание, - объяснила толстушка, пока мы с нею пересекали огромный зал. - Все, кто входит в это здание, связаны с тайнами, для охраны которых требуется система абсолютной безопасности. Здесь, например, проводятся научные исследования особой важности, какие-нибудь сверхсекретные переговоры - ну, и так далее. Как ты видел, охрана у входа устанавливает личность и цель визита, а затем до последнего шага отслеживает телекамерами, действительно ли человек идет куда заявил. Так что любым хвостам, даже просочись они за нами в вестибюль, все пути дальше будут перекрыты.
- Значит, охране известно, что твой дед прокопал у себя дырку под землю?
